Царь Додон, он не долдон. Pulp fiction - Михаил Буканов

А я фольклёрный персонаж

Жил был, уанс апон э тайм, герой баллад, песен и легенд, некто Цыплёнок Жареный. Чего тут было фамилие, чего отчество, я вам не скажу. Не знаю! Скудные биографические данные не дают простора полёту фантазии. 3аметьте! Наш персонаж – это не продукт питания, а элемент реальной и бурной псевдожизни! Страна его породившая, по словам заслуживающего доверия очевидца, раскинулась так, что «скачи, не скачи. Ни до чего не доскачешь. «Короче, как сказал что-то отрезая Склифасовский: «Ровнем, гладнем разметнулась на пол света, да и ступай себе считать версты, пока не зарябит тебе очи». Я извиняюсь за столь длинную цитату. Старый автор. Давно позабытый в той самой стране произведения! И многих соседних! Итак, наш персонаж решил отправиться гулять! В его не совсем птичью, но и не ослиную же голову, ни на минуту не пришло: А прав ли я буду? Подходит ли данная страна, в настоящее время отягощённая борьбой всех против всех, для таких бессмысленных прогулок? Существует авторитетное мнение – дело было в городе Одессe, для придания уюта называемого словом мама. Так и говорят: Я из Одессы-мамы, папина дочка. За папу, в данном варианте развития событий, канал ещё один город – Ростов. Не тот, Великий, а тот, что имеет Нахичевань и углы работает на Дону. Как сказал ещё один кино персонаж: Той ещё паренёк. Не рахитик! Однако, вернёмся к товарищу Жареному! Именно в этот момент и начинается трагический перехлёст событий. Безымянные авторы с целью драматизации, обострения сюжета песни, вводят туда второе самоназвание. Цыплёнок Пареный, pаздваивая персонаж, намекая на его вездесущность и распространяя трагику происходящего на всё несчастное сообщество городских и сельских, не смирившихся с революцией обывателях, которым приходится выживать в суровые и голодные грозовые годы! Вы, конечно, знаете, в Одессе времён Гражданской войны было сколько улиц, столько и властей. На одном перекрёстке документы проверяли жoвто-блакитные самостийники, на другом французские зуавы, на третьем португальские марикьяро. И так до бесконечности. А тут Пареный-Жареный, да ещё и Цыплёнок! Представляете ситуацию? Хохлы пытают: Ты жид, чи шо? Зуавы с тыла подбираются, на ходу себе штаны расстёгивая, а португальцы на трёх языках предлагают купить вагон апельсинов из Мозамбика, ром и сигары! Хорошо хоть патруль казачий прискакал aрмии Юга России. Поставили Цыплёнка между коней, да в сторонку отогнали. Именем генерала Деникина, вы арестованы и подлежите быть направлены в наши казематы и застенки! Cейчас велим, покажите паспорт, или иные документы, подтверждающие, что вы и есть тот самый пресловутый Цыплёнок Пареный, он же Жареный, oн же Пуцикович-Карно, он же Елизавета Разбейсопли! Oт таких требования несчастное существо немедленно впало в ступор! Но, получив хороший заушник, воспряв от затрещины, оплеухи, двух пендалей и «показа Москвы», живописуя собой ангельский нрав и обывательское смирение, несчастное животное вернулось на круги своя. Господа! – Прозвучало робко и тихо! Я, к величайшему моему сожалению, не имею паспорта. Утрачен! Вы не поверите, сгорел в огне и дыма нет! Последствия весёлого налёта атамана Грициана Таврического на сельский базар под Елисаветградом, голым убегал от огня и мерцающих в свете пожара клинков. Как спасся, до сих пор не понимаю. А атаман погиб. Жениться в очередной раз на местной вздумал, а отец невесты ему всю женилку, с корнем! До основанья, а затем! На заборе вывесил! Вы можете проверить, такой товар недорого стоит. Должна была сохраниться! Да, давай, я для вас сам сбегаю. Чего занятых людей от дел серьёзных отрывать? Что вы говорите, как насчёт грошей? Господа – казаки! Вы – таки будете смеяться. У меня, как у латыша, хер, да душа. Из носильного чего в пользу сирот Дона? Берите! Да вы уж и исподнее мое берите. Всего две недели как в бане был. Ещё почти чистое! Вот спасибочки вам! Кальсоны оставили, и уже мине легче. Срам прикрыт. Так я пойду. До побачення! Бувайте здоровеньки! С этими словами Цыплёнок Жареный, решив прервать явно не удавшуюся прогулку, отправился к месту постоянного проживания. Но злоключения его и не подумали закончиться. Стой! Купорос тебя в упорос, – прозвучала команда на чистом местном диалекте русского еврейского. Отряд самообороны Малой Арнаутской! Рубинчик моя фамилие! Беня, Вы будете-таки смеяться. Тут какой-то поц ломится в одних кальсонах как голый на случку с кобылой вашего папаши Менделя. И называет себя, по-научному, жареной едой. И пареной. Моня! И где там твоя артиллерия? Привяжи гранату к кальсонам этого из-под дохлой кефали выползка, и нехай бегит. Тарахтя об енту гранату мудями! Или наоборот. Выбор его. Я сегодня просто в ударе. Вечером будем у «Фанкони», надо будет на музыку положить. Mотивчик простой «Хорошему танцору, граната не помеха. Без крика и без ору танцует он для смеха. А коль тебе мешают родные причиндалы. Плохой танцор – решают окрестные кидалы! Та рам там там! Та рам там там! Ой, Бенчик! Этот вошь меня стукнул, прямо по-профилю, по хворме лица двинул. И слинял! Во, гад! Разойдись, стреляю. Нет, я его огнём и колёсами. Беня! Где наши колёса? Кончились? Вот так всегда. Не успеешь кайф поймать, колёса кончаются. А, ладно! Вон и «жизнь прошла, как прошли Азорские острова!» Как сказал мой друг, антисемит из села Багдади: Нит гедайге! Гевол геволим кулой гевел. А наш Цыплёнок усиленно рвал когти в сторону дома. Развязавшиеся штрипки от кальсон и выпавшие при движении из ширинки части организма мерно вились на ветру. В воздухе витала предгрозовая атмосфера, «по военной дороге, шёл в борьбе и тревоге боевой 19 год!»

Про жабу!

Жила-была жаба! Ну, как ей и положено, на вид противная, но это только для посторонних. Своим она казалась очень даже ничего. Причём, лицам обоего пола! Чего мы вообще про жаб знаем? В сказках они дюймовочек крадут. Хотя, если подумать, на какой хрен им это надо? Если в целях матромониальных, то зря. Ничего от такого межвидового скрещения не получится. А если так, поматросить и бросить, то ведь даже лягушка какая будет родней и ближе. И холоднокровная и склизкая. Красота! Теперь среди людей. Вот говорят, жаба давит. В том смысле, что жалко отдавать что либо просто до удушья физического. Жадность чисто человеческая индивидуя одолевает. Потом ещё грудная жаба у людей бывет. Но это из области патологии, и касаться чисто медицинской тематики мы не будем! Вот пожалуй и всё! Нет! Забыл. Ещё, якобы, есть такой «жабий» камень – безоарий. Кто его имеет, никакого яда может не страшиться. Но вот, где его добывают, в чём минерал данный содержится, науке доподлинно не известно. Кто говорит, что в жабе, но она сама должна тебе его отдать, а кто и в природе камень находил. Может какая амфибия концы отбросила, а камешек то и остался. Так что одно другому здесь совсем не противоречит! Но это всё, то что вы сейчас прочитали – преамбула! Слово научное, употреблять приходится редко, так что употребляю. Преамбула! Я тут недавно фильму смотрел. Про красного чекиста – оборотня Лёньку Пантёлкина. Так там один персонаж Брамбулой назывался. Бандит, естественно. Чего это такое – Брамбула – ни я, ни сценарист не ведает, а то бы хоть в титрах сообщил. Имя, фамилие, почему псевдоматросом одет и на кладбище по могилкам прячется? Да и Пантёлкин – это чего и куда? Отвлёкся я, так много вещей для психиатра интересных вокруг. Вот, например, идёт по реке теплоход. Народ уже сидит на скамеечках, ждёт чего- то. Tак режиссёром задумано. И вдруг, из-за борта вылезают три псевдо жабы огромного размера и такое начинают вытворять! А ласковый голос диктора извещает, перед нами выступает творческий коллектив «Жабокряки!» Eщё я сам фильм ужасов видел. Страшное дело. Один царь-батюшка очень любил всё считать. Tипа, я статистиком родился, не на шутку рассердился, все науки надоели кроме ентой канители. И давай всё что глазами видит, считать, давай считать. Считает и фамилию не спрашивает. Устал, конечно, болезный. Хоть будь самое какое ни есть плохонькое царство, но всё равно, что посчитать найдётся! Так царь этот, вспотев от дел, умыться решил. Корону на гвоздик, воду в тазик, тазик на табурет. Всё! Мойся. Ага! Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Нагнулся к воды поверхности, а оттуда рука как высунется. Пальцы длинные, ногти вострые. Хвать его за бороду и в таз утягивает. Сопротивляется царь, но чувствует, сдают силы. Чего тебе нужно, вопрошает. А рука ему чисто человеческим голосом и говорит. Отдай мне вещь, которую ты в своём царстве статистическом не сосчитал. Царю бы прикинуть, как можно его, мужика взрослого, в мелком тазике взять и утопить, а он на всё согласный. Потому, всё схвачено, за всё заплачено. И всё подсчитано. Пролетел, конечно! Зря соглашался. Потом выкручиваться пришлось. Но я то ведь про жабу! В далёкой и прекрасной стране Канаде, под огненными осенними кленовыми листьями, хорошо суровыми и долгими вечерами c шумom проливного дождя, есть вкусные пимиентские блинчики с сиропом, кленовым, естественно, жила-была жаба. Существом была сия особа неприхотливым. Муху поймает, съест – вот и праздник. Зимой спала в глубинке местного озера, весной икру в него метала, а потом просто так в воде плавала и на листиках сидела. Хорошо-то как! Так вся жизнь постепенно и прошла. Померла старая! Как вам такой сюжета выворот? Не ждали? Тело жабы на дно пошло, а душа, в столбе белом огненном в небо рванула. А чего? Какие у жабы грехи? Всяких инсектов ела, так в том беды никакой нет. Плодилась и размножалась? И тут всё по заповеди. А уж про прелюбы какие, точно, не сотворяла. Чего нет, того в природе нет. Почему не допустить, что и для меньших братьев наших спасение доступно? Пускай и после смерти живут. В Космосе планет этих столько. Каждому хватит! Предстала перед своим Вседержителем, а тот её и спрашивает: Чего, мол, ты хочешь? За жизнь твою, праведную, я тебе могу и навстречу пойти! Излагай! Ну, амфибия подумала, подумала и говорит. Хочу всех счастливыми сделать. Пускай Земля наша будет благом для всех. Пусть всем еды, воды, и солнышка хватает. Пусть вся планета Земля превратитьтся в огромное мелководье, хорошо солнышком прогреваемое. И что бы мух, комаров и насекомых разных побольше. Почесал в затылке Вседержитель, да и говорит. Ежли сделать по слову твоему, то в отсуствие теплокровных все насекомые кровососущие передохнут. Птиц не будет, кто икру вашу от водоёма в водоём будет таскать? И так далее и тому подобное. Извини. Моя вина. Нашёл у кого спрашивать. А тебе я жалую персональное болотце и вон того жабу-мужика. Можешь начинать новую жизнь хоть прямо сейчас. Следующий! А жаба подумала, подумала, да как вдарится со всей дури о пенёк ближестоящий. И мгновенно превратилась в руководителя Международной Хельсинской группы Людмилу Алексееву. Подступила к Вседержителю да как заорёт: А ну, отправляй меня на Землю нашу страдающую. А не то я здесь мониторинг проведу, пикеты из самой себя расставлю и в родной наш Государственный Департамент пожалуюсь. Вот как внесут тебя в список «Магницкого», как станешь ты, сука рваная, невъездным и нерукопожатным, то отольются тебе сиротские слёзы. И Чирикову позову. Эколога типа нашего. Ужо спросит она с тебя за каждую икринку, тобой лично схарченную. И не говори здесь ничего. Что бы существо такого масштаба и икры не ело? Хоть я и не Станиславский, но всё равно скажу: Не верю! И всё! Тут Вседержитель щёлкнул пальцем, и Жаба прекратила явно не дозволенные речи! Hет вокруг ни Ада, ни Рая, ни Канады, а летит амфибия на высоте птичьего полёта, за лапки к ветке скотчем прикрученная. Несут её два суровых природоохранителя – стрепета в далёкие края. А, может, и неведомые! Вариант! Отпустят в вольный полёт. У каждого должна быть свобода выбора и двух выходов. Даже у либералов!